![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
gormlaithВ предыдущей серии
Маг пробежался глазами по экспонатам, выставленным вдоль стен. Бэйн любил красоваться настолько, что даже послание своим гипотетическим потомкам, которое они получат после его вероятной смерти, смастерил не в меру пышное.
Большинство представленных здесь диковин имели не практическую, а сентиментальную ценность, о чём Бэйн
пространно сообщал в своих дневниках. Даже с Мечом его дед заговаривал только один раз, решив в результате их беседы больше никогда к нему не притрагиваться. Леод не стал его в этом винить – будь на то его воля, он бы и сам зашвырнул уродливую железяку на дно какого-нибудь глубоко озера. Но Меч был слишком ценным союзником, чтобы вот так запросто от него отказываться.
Маг прошёл мимо экспонатов до самого конца коридора, не останавливаясь и не оглядываясь по сторонам. Музей его деда принадлежал к числу тех, которые интересно посещать лишь однажды, да и то от большой скуки. Леод распахнул центральную дверь и вошёл в мастерскую, просторное помещение, занимавшее его больше всего. В подземной лаборатории был отдельный зал, отведённый под книгохранилище, но не было ни комнаты, в которой не содержалось бы ни одной книги.
В этом помещении, по мнению мак Катэла, лежали самые полезные труды: о прикладной магии и открытии врат между измерениями. Он подозревал, что именно здесь Бэйн и создал Барьер, бывший своего рода магическим шедевром, функциональность которого была почти безгранична благодаря гению Бэйна. Леод сомневался, что когда-либо будет разбираться в этом устройстве так же хорошо, как его создатель, но пища для ума неизменно приводила его в хорошее расположение духа.
Он взял с полки очередной том и понёс его к столу. Из корешка книги под ноги мага упал длинный резной костяной кинжал. Леод призадумался о том, какой замысловатый трактат о своей не короткой жизни Бэйн мог бы посвятить этому предмету, если бы не забыл его в книге, сунул кинжал в сапог и перешёл к чтению. И с первой же страницы он понял, что обнаружил совсем не то, что искал.
Там оказался список жертв его деда, жертв Пожирателя, ныне запертых в искусственных коконах, на нижнем этаже лаборатории вместе с его жутким каменным алтарём. Список был довольно подробным, он сопровождался родословной, перечнем заслуг, описанием внешности, краткой характеристикой личности, несколькими листами заметок об очередном выборе Бэйна и скрупулёзным описанием результатов экспериментов.
Леода снова затошнило. Как в тот раз, когда он впервые попал на нижний этаж, в подземелье Пожирателя. Это был отнюдь не тот опыт, которым можно было поделиться с кем-нибудь, и маг с тех пор испытывал уколы совести, даже глядя на Блэтэйн. Одно дело убивать кого-то, а совсем другое – уничтожать их разум и оставлять тела вечно храниться в подземном склепе. Бэйн так и не придумал способа отбирать у ши их силу. Он лишь придумал, как воровать ее, убивая сознание. Это было самой отвратительной частью. И тот факт, что Бэйн цинично называл алтарную комнату «мавзолеем», ничуть не облегчал терзания мак Катэла.
Маг пролистал часть с заметками до самой последней жертвы. Той самой, что была прикована к алтарю, когда мак Катэл впервые оказался в подземелье, а теперь занимала один из коконов. Леоду не было интересно, из каких соображений его дед не довёл эксперимент до конца, но что-то в описании заставило его вчитаться внимательнее. И через несколько минут Леод знал, кем была последняя жертва Бэйна, переданная ему собственной сестрой, Леди Деланей, желающей расчистить свой путь к трону владычицы фригольда. Также он узнал, что звали её Леди Бридд, и что у неё была дочь от одного из владык с Изумрудного Острова. По имени Блэтэйн.
Ужас и отвращение Леода достигли своего предела. Он вдруг понял, что не может позволить этому кошмару продолжаться дальше. Жестокому и бессмысленному эксперименту Бэйна пора было положить конец. Он разрезал ладонь костяным кинжалом и принялся рисовать собственной кровью фигуры на стенах и потолке.
Леод закончил рисунок и, пробормотав заклинание, плотно закрыл за собой дверь в "мавзолей".
Огонь очищает всё.
В следующей серии
Маг пробежался глазами по экспонатам, выставленным вдоль стен. Бэйн любил красоваться настолько, что даже послание своим гипотетическим потомкам, которое они получат после его вероятной смерти, смастерил не в меру пышное.
Большинство представленных здесь диковин имели не практическую, а сентиментальную ценность, о чём Бэйн
пространно сообщал в своих дневниках. Даже с Мечом его дед заговаривал только один раз, решив в результате их беседы больше никогда к нему не притрагиваться. Леод не стал его в этом винить – будь на то его воля, он бы и сам зашвырнул уродливую железяку на дно какого-нибудь глубоко озера. Но Меч был слишком ценным союзником, чтобы вот так запросто от него отказываться.
Маг прошёл мимо экспонатов до самого конца коридора, не останавливаясь и не оглядываясь по сторонам. Музей его деда принадлежал к числу тех, которые интересно посещать лишь однажды, да и то от большой скуки. Леод распахнул центральную дверь и вошёл в мастерскую, просторное помещение, занимавшее его больше всего. В подземной лаборатории был отдельный зал, отведённый под книгохранилище, но не было ни комнаты, в которой не содержалось бы ни одной книги.
В этом помещении, по мнению мак Катэла, лежали самые полезные труды: о прикладной магии и открытии врат между измерениями. Он подозревал, что именно здесь Бэйн и создал Барьер, бывший своего рода магическим шедевром, функциональность которого была почти безгранична благодаря гению Бэйна. Леод сомневался, что когда-либо будет разбираться в этом устройстве так же хорошо, как его создатель, но пища для ума неизменно приводила его в хорошее расположение духа.
Он взял с полки очередной том и понёс его к столу. Из корешка книги под ноги мага упал длинный резной костяной кинжал. Леод призадумался о том, какой замысловатый трактат о своей не короткой жизни Бэйн мог бы посвятить этому предмету, если бы не забыл его в книге, сунул кинжал в сапог и перешёл к чтению. И с первой же страницы он понял, что обнаружил совсем не то, что искал.
Там оказался список жертв его деда, жертв Пожирателя, ныне запертых в искусственных коконах, на нижнем этаже лаборатории вместе с его жутким каменным алтарём. Список был довольно подробным, он сопровождался родословной, перечнем заслуг, описанием внешности, краткой характеристикой личности, несколькими листами заметок об очередном выборе Бэйна и скрупулёзным описанием результатов экспериментов.
Леода снова затошнило. Как в тот раз, когда он впервые попал на нижний этаж, в подземелье Пожирателя. Это был отнюдь не тот опыт, которым можно было поделиться с кем-нибудь, и маг с тех пор испытывал уколы совести, даже глядя на Блэтэйн. Одно дело убивать кого-то, а совсем другое – уничтожать их разум и оставлять тела вечно храниться в подземном склепе. Бэйн так и не придумал способа отбирать у ши их силу. Он лишь придумал, как воровать ее, убивая сознание. Это было самой отвратительной частью. И тот факт, что Бэйн цинично называл алтарную комнату «мавзолеем», ничуть не облегчал терзания мак Катэла.
Маг пролистал часть с заметками до самой последней жертвы. Той самой, что была прикована к алтарю, когда мак Катэл впервые оказался в подземелье, а теперь занимала один из коконов. Леоду не было интересно, из каких соображений его дед не довёл эксперимент до конца, но что-то в описании заставило его вчитаться внимательнее. И через несколько минут Леод знал, кем была последняя жертва Бэйна, переданная ему собственной сестрой, Леди Деланей, желающей расчистить свой путь к трону владычицы фригольда. Также он узнал, что звали её Леди Бридд, и что у неё была дочь от одного из владык с Изумрудного Острова. По имени Блэтэйн.
Ужас и отвращение Леода достигли своего предела. Он вдруг понял, что не может позволить этому кошмару продолжаться дальше. Жестокому и бессмысленному эксперименту Бэйна пора было положить конец. Он разрезал ладонь костяным кинжалом и принялся рисовать собственной кровью фигуры на стенах и потолке.
Леод закончил рисунок и, пробормотав заклинание, плотно закрыл за собой дверь в "мавзолей".
Огонь очищает всё.
В следующей серии
