Фарс, водевиль, трагикомедия!

[gormlaith]

Вечная история
Айнэ зашла в двери своей квартирки в Квинзе и бросила ключи в вазу около зеркала. Стащила ботинки, сбросила куртку, показала отражению в зеркале язык и пошла на кухню, где щелкнула пультом от телевизора и стала смешивать себе джинтоник. Из открытого окна оглушительно пахло акациями.
Вечер был тихим даже для спального района. Вечером в пятницу мало кто остаётся дома, горожане стекаются в центр города, устремляются в бары, рестораны, ночные клубы, чтобы сбросить напряжение, развеять скуку и как следует отдохнуть после тяжёлой трудовой недели.

За шумом телевизора Галлахер услышала, как в коридоре что-то звякнуло. Или ей просто показалось.
Котов в доме у девушки не водились вот уже несколько лет, с тех пор как она выгнала своего последнего бойфренда, а значит звякать в коридоре было нечему. Паранойя пискнула о неладном, репортерша взяла нож и пристроилась спиной к стене.
Несколько десятков секунд было абсолютно тихо. Если не считать телевизора и проехавшей мимо дома машины. Затем тихо скрипнула половица, и в дверном проёме возник мужчина, знакомый всем Штатам по сводкам криминальных новостей, ее, Айнэ, новостей, и он вертел в руке ключи от квартиры Галлахер. Хорошо одет, гладко выбрит, тёмные волосы уложены гелем, на губах слабая улыбка.
"Марк. Марк Бенджамин Стивенсон. Тридцать четыре трупа", - произнес кто-то внутри репортерши, кто-то очень хладнокровный и образованный.
- Ты что, блядь, тут делаешь? - спросила девушка, пригубив джин-тоника.
- Ты так упорно меня выслеживала, что я не хотел остаться в долгу, - он улыбнулся. - Признаться, я как-то ожидал, что ты вернёшься так рано. Не любишь вечеринки? Вероятно, ты предпочитаешь отдыхать одна, наслаждаться перед сном бокалом вина и хорошей книгой?
- Я не люблю гостей. Проваливай, - сказала Галлахер.
- А вот этого не произойдёт, - Марк развёл руками и небрежным движением положил ключи в карман блейзера. - Но попытка хорошая. Не слишком оригинально, хотя куда лучше истерик и оскорблений. Впрочем, ещё не вечер, верно, Айнэ? Ты же не против, если я буду звать тебя просто Айнэ?
- Зачем ты пришел?
- Во-первых, это очевидно. А во-вторых, мой вопрос был не риторическим. И когда я задаю вопрос, я ожидаю получить на него ответ. Ты ведь тоже не любишь, когда в интервью тебе отвечают вопросом на вопрос.
- Мне не очевидно. Пожалуйста, отвечай, мне так будет несколько комфортнее, - ровно сообщила Айнэ.
Марк оскалился, сжимая правую руку в кулак и разжимая его, словно упражнялся с невидимым эспандером. Постепенно его оскал превратился в широкую улыбку, морщины на лбу разгладились. Мужчина достал левую руку из кармана и потёр ладони.
- Почему бы и нет. Мы же не хотим, чтобы тебе было некомфортно. И чтобы твоя иллюзия власти растаяла раньше времени. Что ж, я отвечу. Я пришёл поговорить.
- Садись, - кивнула Айнэ на стул и подхватила чистый стакан со стола.
- Надо же, благодарю, - Марк, не теряя времени, перевернул стул спинкой вперёд и уселся на него. - Мне ещё никогда не оказывали такое гостеприимство. Кстати, а зачем тебе нож, Айнэ?
- Я люблю ножи, - сказала она и пожала плечами. Потом спохватилась и налила в стакан Марку джина. - О чем ты хотел поговорить?
- О том, что неэтично преследовать других людей. А в случае со мной это ещё и не разумно. Видишь, к чему это привело. - он поднял стакан, чуть встряхнул жидкость, вдохнул пары джина и издал едва различимый одобрительный звук.
- В моей работе вообще мало этики, - сказала Айнэ. - К тому же мне гораздо проще узнавать тех, кто мне интересен, не разговаривая с ними. Все же врут, - она улыбнулась и встряхнула рыжими кудряшками.
- Тебе следует чаще бывать в барах, - Марк улыбнулся в ответ. - Люди куда разговорчивее с незнакомцами, чем с репортёрами. Особенно с незнакомцами, покупающими им выпивку. И чем же именно я тебя заинтересовал настолько, что ты решила за мной следить? Думаешь, моя работа - хороший материал для сенсационной статьи?
- Нет. Ты мне нравишься, - усмехнулась Галлахер. - Просто нравишься.
- Значит, ты сама желаешь попасть в газеты, в раздел криминальной хроники? - мужчина поднёс бокал к лицу и посмотрел через него на свет, видимо, подозревая, что там есть ещё что-то, кроме джина. - Я где-то читал об этом. Но вживую поклонники мне пока не попадались.
- Дурак, - вздохнула девушка.
Марк поставил станкан на стол и посмотрел на неё в упор.
- Кто бы говорил. Что же ты намеревалась делать, когда найдёшь меня?
- Это было неважно. Мне нравится процесс.
- Выходит, у нас много общего, - мужчина посмеялся. - Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.
- Чем плохи обстоятельства? - спросила Галлахер, подперев голову рукой.
- Тем, что, выходя отсюда, я буду проверять, нет ли у меня крови на ботинках. Почему-то из всех рутинных действий именно это нагоняет на меня тоску.
Рыжая со сложным выражением на лице заглянула в свой стакан, плеснула себе чистого джина, добавила Марку и посмотрела в окно. Мужчина, наконец, пригубил напиток.
- Выше голову, Айнэ. В конце концов никто не вечен. Если тебя это приободрит, ты мне тоже нравишься. Знаешь, ты очень необычная.
- Я? Почему необычная? - подняла брови Галлахер.
- Я считаю себя знатоком людей... в мрачном и нездоровом смысле слова. Так что люди, не похожие на всех остальных, сразу бросаются мне в глаза. Разница в тысяче деталей, - он приподнял бокал. - Это как вкусовые оттенки. Если тебе нужен конкретный пример, обычные люди не стали бы меня искать. А если бы и стали, то сразу сдали бы меня полиции вместо того, чтобы мило беседовать за стаканчиком джина.
- О, ничего странного в моем поведении нет, мне кажется. А вот у остальных явно что-то не так с инстинктом познания, - пожала плечами Галлахер.
- Они бы сказали, что это у тебя что-то не так с инстинктом самосохранения. Если, конечно, у тебя под столом не спрятан револьвер или газовый баллончик или что там ещё... скажи, Айнэ, ты боишься?
- Я криминальный репортер. У меня боялка отвалилась, - желчно усмехнулась Галлахер.
- Но ты сейчас не на месте преступления, - Марк широко улыбнулся. - То есть, конечно, местом преступления эта квартира станет, но только в будущем. И быть в роли жертвы совсем не одно и то же, что быть в роли репортёра. Так же как самому быть маньяком в маске не то же самое, что читать о них в газете.
Айнэ очень внимательно сощурила глаза, высматривая что-то неведомое в лице у Марка. Под этим пристальным взглядом было неуютно даже ему. Мужчина залпом выпил остатки джина, не глядя в её сторону, поднялся, подошёл к раковине и помыл стакан. После чего аккуратно поставил его вверх дном на сушилку для посуды и повернулся к девушке.
- Это для копов, - пояснил он. - Убийцам нравится над ними издеваться: специально оставлять улики, писать на стенах послания кровью жертв и всё в таком духе. Говорят, что они делают это, потому что в глубине души желают, чтобы их поймали и остановили. Или чтобы вернее попасть в газеты. Сегодняшнюю публику обыкновенным психопатом не удивишь. Но, по-моему, это верх неуважения к профессии детективов.
Галлахер откинулась на спинку стула, положила затылок на подголовник, прикрыла глаза. Марк бесшумно подошёл к ней, наклонился и зашептал Айнэ прямо в ухо:
- Скажи, ты никогда не чувствуешь угрызений совести? За то что кормишь эту толпу кровожадных троглодитов? За то, что превращаешь чужую боль, страдания и смерть в развлечение для этих бесчувственных ходячих трупов? Жаждущих заголовков в газетах, кричащих о том, сколько людей было убито, сколькие получили травмы в результате страшной катастрофы, - продолжил мужчина, заправив прядь волос Айнэ за ухо. - Желающих лицезреть последствия катастроф, насладиться чужим несчастьем. Некоторым, конечно, хватает совести делать скорбные лица, но они ничем не лучше прочих. Чужие смерти придают им сил дожить до завтра. И ты даёшь им именно то, что они хотят. Потому что ты хороший репортёр.
- Нет, милый, - сказала Галлахер, - это ты даешь им то, чего они хотят. Я просто рассказываю им о том, что происходит. - она не открыла глаз, не шевельнулась, не отпрянула от Марка. Ее лицо было очень близко, и убийца смог разглядеть морщинки в уголках губ. В ответ он тихо вздохнул, и Айнэ почувствовала, как Марк отстранился. Через пару мгновений он захохотал.
- А у нас больше общего, чем я думал, Айнэ, - он всё ещё посмеивался между фразами. - Я тоже часто говорю себе, что я не виноват. Что лишь получают то, что заслужили. Но, на самом деле, это не снимает с меня ответственности за их смерть. А с тебя - за твои репортажи. Не пойми меня неправильно, я тоже горжусь собственным профессионализмом. Но всё-таки испытываю отвращение к тому, что мне приходится делать.
- Если бы тебя не существовало, я бы тебя придумала, - хмыкнула девушка.
- Зачем? - судя по его голосу, Марк был крайне озадачен.
- Ты - инъекция страха, которая необходима обществу, - объяснила Айнэ. - Когда люди не чувствуют опасности, они начинают становиться вялыми и апатичными идиотами. Кто-то должен пугать их.
- Да. Пугать, - Марк полез в карман пиджака, достал оттуда перчатки и принялся натягивать их привычным движением. - К слову, думаю, нам уже пора устроиться поудобнее. Нож тебе не понадобится. У меня есть свой.
Галлахер открыла глаза и поглядела этим своим зеленым и неуютным взглядом. Впрочем, это было ее единственное движение. Айнэ не сделала попытки взять нож, который все еще лежал у ее руки на столе.
- Отдай, - попросил Марк, протягивая к Айнэ затянутую в кожу ладонь.
Она усмехнулась какой-то не очень вменяемой улыбкой и подняла ладонь над столом, чтобы мужчине было удобно брать нож. Марк деликатно отбросил его к противоположному концу стола, вынул из внутреннего кармана пиджака моток паракорда и протянул верёвку через спинку стула.
- Ты не могла бы свести запястья за спиной? Мне бы очень не хотелось принуждать тебя к этому силой.
Айнэ молча выполнила требование, не отводя испытующего взгляда от убийцы. Он не избегал смотреть ей в глаза, но и не задерживал контакт надолго. Марк почти с облегчением принялся стягивать запястья за спиной девушки, поместив каждое в отдельную петлю. Он оставил между ними достаточно места, чтобы Айнэ было комфортно сидеть на стуле, хотя отлично понимал, что от такой заботы о её комфорте разит лицемерием. Потом он проверил узел, достал нож, стал перед девушкой и опустился на одно колено, чтобы их лица оказались на одном уровне.
- Если ты не будешь кричать, мне не придётся затыкать тебе рот кляпом, - сообщил он. - Я этого не люблю. Всё эти носовые платки, чулки - чувствую себя героем второсортного фильма ужасов.
Галлахер задрала один уголок рта в кривой улыбке.
- Сама их ненавижу.
- Рад, что ты меня понимаешь, - Марк задумчиво почесал щёку острием ножа. - Может, подскажешь, с чего лучше начать? Не подумай, что я халтурю, просто я вне своей зоны комфорта.
- Отчего же? - удивилась Айнэ.
- Обычно к этому моменту я выслушиваю достаточно ругательств, угроз, мольб и обещаний, чтобы прийти в подходящее настроение.
Брови Галлахер поползли вверх:
- Э... прости, я ничем не могу помочь, - она немного смутилась.
Марк нахмурился.
- Прекрати. Ты всё портишь.
- Не обижайся, - попросила Айнэ.
- Ну вот, ты опять.
Мужчина вздохнул, поднялся на ноги, описал полукруг и, оказавшись позади Галлахер, наклонился, положив запястья на её плечи. Лезвие армейского ножа, зажатого в правой руке Марка, оказалось в опасной близости от шеи девушки.
- Впрочем, я сам виноват. Обычно я заранее знаю, что буду делать. Детали, конечно, я оставляю на волю случая, мне нравится импровизировать. Но общий сценарий я всё-таки готовлю загодя. А к тебе я пришёл спонтанно. После того как нашёл новую жертву. Не знаю даже, зачем я это сделал.
Айнэ подумала немного, а потом прижалась щекой к лежащим на ее левом плече пальцам Марка. Мужчина вздрогнул, будто его ударило током, и лезвие на мгновение коснулось её шеи.
- Думаю, с этим пора кончать, - тихо заметил Марк за её спиной. Рука с ножом исчезла из виду, и через пару мгновений Айнэ почувствовала, как что-то дёрнуло её за запястья.
Галлахер снизу вверх глядела на убийцу, который ее развязал. Перед ее внутренним взглядом уже пронеслись все стадии обезображивания вплоть до медленной смерти от потери крови, о которых она так часто говорила с экрана и которые она видела сама в сильно разложившемся и неаппетитном виде. Она уже представляла свое лицо в криминальной хронике с траурной рамкой. И поэтому не сразу поняла, что руки свободно висят вдоль тела, а Марк собрался уходить.
Ножа у мужчины в руках уже не было. Он деловито снял перчатки, вытащил из кармана ключи Айнэ и небрежно положил их на стол. Марк стоял к ней спиной и, лишь слегка повернув голову в сторону, обратился к девушке:
- Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, через полчаса мою дверь уже будет ломать спецназ своим ручным тараном. Или что у них там. Если ты не сделаешь этого, даже полоумный прокурор сможет убедить суд в наличии mens rea, и тогда тебе дадут такой срок, что ему бы позавидовал бы Иосип Тито.
Айнэ медленно встала со стула и подошла к столу, оказавшись почти вплотную к Марку, так, что он чувствовал тепло ее тела.
- Это все, что ты хочешь сказать?
- Я... я хотел бы, чтобы наша встреча произошла при других обстоятельствах, Айнэ, - ответил мужчина, не пошевелившись.
- Удачи, - сказала Галлахер и неожиданно порывисто обняла Марка. Его пальцы сомкнулись на предплечье девушки, прижимая её руку к груди, и тут же разжались.
- Спасибо. Прощай.
Через минуту квартира опустела. Галлахер широким гребнем пальцев отбросила волосы с лица, сползая на пол около кухонного стола. Адреналин медленно уходил из крови, оставляя мерзкое липкое опустошение.
Марк вышел на улицу, глубоко вдыхая ночной воздух. В центре города он не был свежим, как тот, к которому он привык, но отсутствие дневного света словно положительно влияло на его качества. Мужчина отправился пешком к своей машине, припаркованный за несколько кварталов, выбирая небольшие улочки. Он хлопал по пиджаку ладонью в поисках сигарет, когда его пальцы ударились о что-то твёрдое. Марк остановился в недоумении, сунул руку в карман - в его руке были ключи от квартиры Айнэ, которые он перед уходом оставил на столе. Какое-то время Марк рассматривал их в свете фонарей.
От галюцинаций мужчина не страдал. По крайней мере, когда не забывал регулярно принимать лекарства. Так что вывод напрашивался сам собой. Марк крепко сжал ключи в ладони, сунул их во внутренний карман пиджака, достал сигареты и закурил. Никакого эффекта. Ничего, что может сравниться с ощущением лёгкого дурмана и наслаждения, которые он испытал, выйдя из бара после пары стаканов виски и приятного диалога с будущей жертвой.
Когда убийца подумал об этом, нож в кармане пиджака вдруг стал куда тяжелее, всей своей холодной смертоносной массой напоминая о том, что ему некогда углубляться в самоанализ. Марк улыбнулся и, смял сигарету в ладони и вышвырнул её в лужу. Если в ближайшее время его дом не окружит дюжина полицейских машин, он обязательно сюда вернётся, но теперь уже без ножа.
Не стоит мешать работу и личную жизнь.

(с) Ио и Ю.